Однажды вечером я поднимался по Андреевскому спуску и увидел лежащий на каменной брусчатке раскрытый футляр, смычок и скрипку. Ни других предметов, которые могли бы продаваться, ни музыканта - ничего и никого вокруг не было. У скрипки отсутствовала подставка под струны, и было ярким впечатление, что скрипку просто оставили на улице как никому не нужную вещь.